Жизнь на селе → Сельский психоневрологический интернат как градообразующее предприятие

В Софиевском Городке, куда я приехал, асфальт заканчивается. Чтобы проехать дальше в «большой мир», придётся трястись по гравийке. Наверное, так и задумывалось – построить психиатрическую больницу в тупике, подальше от посторонних глаз. Собственно, и сам посёлок Софиевский Городок появился благодаря больнице. Она, стало быть, градообразующее предприятие.

Уже 20 лет как здесь не больница, а интернат, где пациенты получают только поддерживающее лечение. Они здесь просто живут под присмотром медиков и социальных работников.

Без заборов

Вижу длинные одноэтажные корпуса со следами недавнего ремонта, с новыми крышами. Наверное, это и есть тот самый интернат? Только почему без заборов?
Около административного здания меня встречает директор Наталья Ивановна Аксёнова.

– Да здесь заборов никогда и не было. Наши ребята гуляют по посёлку, ходят на работы, но, конечно, под присмотром наших работников. В этом преимущество сельской местности. В городе обязательно обнесли бы такое заведение забором. А здесь нет смысла. Больше половины местных жителей – работники интерната, так что всех 150 клиентов большинство знает в лицо. Чего их бояться, зачем отгораживаться? Подобная открытость – это своего рода форма психологической реабилитации.

Резануло словечко «клиентов». Спросил: что это, термин такой?

– Да, раньше рекомендовалось говорить «пациенты», сейчас – «клиенты», раз не больница. Ещё можно – «проживаю­щие». Но нам это не нравится. Казённо. Мы предпочитаем называть их ребята, мальчики. Здесь работают особые люди. Кто не способен к состраданию, не приживается. У нас есть очень проблемные мальчики, у которых не просто отклонения в психике, а глубокая умственная отсталость, которые и обслужить себя не в состоянии, а есть и просто лежачие. Без доброго сердца здесь недолго продержишься.

Где мы с тобой танцуем вальс…

Начали мы экскурсию по интернату с реабилитационного центра, а по простому, с клуба. Несмотря на утро – здесь уже было много народу. Кто-то играл на бильярде, кто-то в шашки, некоторые ребята рисовали. Есть здесь и тренажёры, которые, правда, были не востребованы.

Подошёл к рисующим. Среди них выделялся Женя. Он раскрашивал машины, контуры которых уже сам нарисовал. Очень неплохо: есть в рисунках и динамика, и настроение.

– У нас много талантливых ребят, – говорит культработник Снежана Петровна Павлова, – мы недавно выступали на фестивале в селе Балахоновском, стали лауреатами. У нас прекрасно поёт, например, Дима Щёголев. Очень хорошо была принята хореографическая композиция, посвящённая 70-летию Победы. Мы танцевали вальс в военной форме.

– А кто же партнёрши?

– Наши девочки, работницы. У некоторых ребят врождённое чувство ритма, хорошая координация движений, а кому танец давался трудно, мы их всё равно привлекали для массовки. Знаете, какое удовлетворение у них от того, что что-то могут, что преодолели себя.

– И на футбол мы ездим, даже в Таганроге были на турнире, – говорит Наталья Аксёнова. – Расскажи, Андрюша, про турнир.

– У меня нет настроения, – оборвал её парень, к которому она обращалась, и вышел на улицу.

Да, не всё так благостно и безмятежно в этом доме.

Низкий поклон вам

Идём дальше, смотрим, как живут ребята. День выдался тёп­лый, поэтому многие были на улице. Одни копали клумбы, другие что-то грузили на машину.

– У нас многие любят работать, хотя это и не обязательно, – рассказывает Наталья Ивановна. – Но так ребята себе жизнь разнообразят, чувствуют свою нужность. Двое у нас даже оформлены по трудовому договору, зарплату получают. А вообще по закону все клиенты 75 процентов пенсии перечисляют на счёт заведения на своё содержание, 25 – это непосредственно их деньги. Кто в состоянии адекватно распорядиться деньгами, сам покупает себе, что хочет, ну, а другим мы покупаем сладости или ещё что. Курят многие, что уж поделаешь…

Посмотрели, как организовано питание ребят. Оно четырёхразовое и весьма разнообразное. Меня поразила столовая блеском и чистотой. Вообще, порядок в коридорах, палатах идеальный. Признаться, не ожидал, что здесь всё будет так уютно. Только один корпус в интернате остался без капитального ремонта да хозяйственные постройки. На них пока не хватило бюджетных денег, которые регулярно выделяет на содержание инфраструктуры министерство труда и социальной защиты края.

Хорошо, конечно, что в бюджете изыскивают средства на содержание подобных учреждений, несмотря на наметившиеся в последнее время проблемы с финансированием. Но без хозяйской руки деньги, как говорится, на ветер. А рука чувствуется, и не только хозяйская, но и заботливая, и трудолюбивая. Я поговорил и с медсёстрами, и с санитарками, и с поварихой, и ощущение такое, что все относятся к работе не только как к способу зарабатывания денег, но как к служению.

Поразили меня палаты, где находятся самые сложные клиенты. Когда мы подошли к кровати, на которой лежал маленький человечек – Коля, он расплакался, стал показывать на рот. 
– Конфетку Коле забыла принести, – сокрушалась Наталья Ивановна. – Не плачь, Коленька, принесу конфетку обязательно. 

У Коли скрюченные недоразвитые ножки, на которых он не может ходить. А интеллект – как у двух-трёхмесячного младенца, несмотря на то что ему почти 30. Коля – результат непутёвой жизни своих родителей, алкоголиков и наркоманов, бросивших мальца в роддоме. И теперь его, почти растение, до конца дней будут пестовать эти добрые женщины, искупая чужой грех. Я вышел из палаты потрясённый и Колиной безысходностью, и тихим незаметным подвигом этих простых русских женщин. Трудно подобрать слова, только и остаётся поклониться им до земли.

Труд недооценённый

И всё же я вынужден добавить ложку дёгтя в рассказ об этом замечательном учреждении и его людях. К ним нет претензий, а вот к государству…

Не поверите, но оклад у повара интерната 3 500 рублей. К этой унизительной ставке добавляют чуть-чуть от учреждения, чтобы вписаться в МРОТ. Не многим лучше обстоят дела и с другим персоналом. У медсестёр – 10-12 тысяч со всеми надбавками, у санитарок и санитаров, которым приходится оставаться ночью один на один с целым корпусом больных людей, не больше. Им хоть не сняли надбавки за вредность, а медсестёр таковых лишили. Оптимизация расходов называется.

Ставки определяет федеральный центр. Они, как видим, позорно низкие. И так было всегда. Соцработников не баловали и в советские времена. Да, эти люди не производят материальных ценностей, чем, видимо, объясняется столь низкая оценка их труда. Но ведь давно сказано: не хлебом единым… К тому же у нас полно людей, которые вообще ничего полезного обществу не дают, однако купаются в роскоши. Безрадостно всё это.

Опубликовано в газете "Крестьянин"