Анализ, прогнозы, мнения → «Контрольный выстрел в сельхозпроизводителя»: низкие цены на зерно тревожат даже пекарей
Дешевизна ржи и пшеницы в будущем может негативно сказаться на переработчиках. Эксперты рынка отмечают, что аграрии могут существенно сократить посевы культур, теряющих маржу. Плавающие пошлины на зерно уже подорвали доходность аграриев, а новые «гибкие» сборы на остальные культуры могут стать «контрольным выстрелом» в сельское хозяйство.
Тяжёлое положение аграриев стало одной из главных тем отраслевой конференции «Мельница-2023», которая прошла 26-28 сентября в Москве.
Рожь, ложь и статистика
Самое громкое заявление, сделанное на этой конференции, касалось ржи. Культура стремительно теряет привлекательность в глазах аграриев, и текущий обвал цен может привести к дефициту ржи, предупредил глава Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по развитию АПК Пётр Чекмарёв.
– Ситуация [с ценами на зерно] для мукомолов, для хлебопеков сегодня сложилась очень хорошая, но она очень плохая для тех, кто выращивает зерно, – напомнил Пётр Чекмарёв. – Когда одному хорошо, а другому плохо – в целом это не очень хорошо. Что это даст? Это даст снижение, возможно, площадей и урожайности на следующий год. Вы видите, что аграрии меньше покупают сельхозтехники, есть проблемы с ГСМ… Всё это плохо для сельхозпроизводителей.
Пшеницы для нужд мукомольной промышленности даже при самом негативном сценарии будет достаточно. Чего не скажешь о ржи.
– Если цена на рожь не поднимется хотя бы до 10 тысяч рублей за тонну, в следующем году вы и за 15 тысяч рублей не сможете её купить, – предупредил Пётр Чекмарёв. – Все хотят подешевле купить, но должна быть сбалансированность на рынке, чтобы цена была справедливой. Потому что рожь по 5 рублей за килограмм – ни в какие рамки не входит! Никакой сельхозпроизводитель заниматься [рожью при этих ценах] не будет.
Петра Александровича в этом вопросе поддержал президент Российского союза мукомольных и крупяных предприятий Игорь Свириденко. Вопрос о производстве ржи он назвал «острым, даже болезненным».
– Урожайность культуры ниже, рыночная стоимость её меньше, поэтому аграрии не особенно горят желанием наращивать производство. Это, в свою очередь, может привести к тому, что мы либо утратим производство ржаного хлеба, либо он станет у нас, скажем так, «псевдоэлитным», – сказал Игорь Николаевич.
Недостаток ржи Россия испытывала и раньше. До пандемии потребности в ржаной муке покрывала «братская Беларусь», причём, как отметил Свириденко, поставляла ржаную муку высочайшего качества, и по цене она была сравнима с той, что производили в центральных регионах России.
– Но стабильности в поставках ржаной муки из Беларуси нет: когда в этой стране возникает нехватка продукта, она достаточно быстро сокращает [экспортные] потоки. Мы не можем их быстро возместить, потому что во всех приграничных регионах – вплоть до Московской области, до Черноземья – у нас многие ржаные мельницы утрачены, а в приграничных – Псковская, Смоленская – утрачены полностью и восстановить их нельзя, – сказал Игорь Свириденко. – Мы закрывали этот вопрос путём импорта ржи из Прибалтики. Для великой зерновой державы, какой позиционируется Российская Федерация, покупать зерновую культуру в прибалтийском микрогосударстве – просто несолидно…
Заявления о возможном дефиците ржи Минсельхоз не мог оставить без внимания. Ведомство заявило, что цена на рожь снизилась на 7,3% по сравнению с 2022 годов, а производство ржаной муки только растёт: за январь-август 2023 года выпуск продукта увеличился на 2,5%.
– Площадь посевов ржи находится на среднем многолетнем уровне. Ожидаемый урожай – порядка 2 млн тонн. Указанный объём с учетом переходящих остатков достаточен для удовлетворения внутренней потребности для производства муки и хлеба, – прокомментировали в пресс-службе ведомства. – Импорт данной культуры в страну минимален.
Цены на пшеницу утаптывают дно
Растениеводы стремительно теряют доход не только на ржи. С 1 октября 2023 года к «плавающим» пошлинам на зерно добавились гибкие - в зависимости от курса рубля – пошлины на широкий перечень других сельхозкультур. На это обратил внимание в своём выступлении гендиректор компании «ПроЗерно» Владимир Петриченко.
– Недавно были опубликованы цифры бюджета. Поддержка АПК на 2023 год у нас составляет 453 млрд рублей. При этом стало известно, что пошлины с зерна и масличных в 2023 году планово соберут 233 млрд рублей. Пошлина, снятая с хлеборобов, составляет 51% господдержки АПК. Такое ощущение, что государство хочет всё сельское хозяйство перевести на самофинансирование! – заметил Петриченко.
Аналитик рассказал, что в 2023 году Россия соберёт второй в истории урожай зерна – 140 млн тонн в чистом весе, в том числе около 90 млн тонн пшеницы. Сбор ячменя будет выше среднего – 20,8 млн тонн, урожай кукурузы обещает превысить 15 млн тонн, а вот по зернобобовым ожидается «суперрекорд».
– Зернобобовых соберём под шесть миллионов тонн, но Постановление Правительства № 1538 с 1 октября устанавливает на них [гибкую] пошлину в размере 7% (согласно текущему курсу доллара – прим. авт.). На рынке стоит паника, потому что [в результате действия пошлины] не только уходит прибыль, но все в убыток попадают при экспорте зернобобовых. Для нута, при цене в 50-40 тысяч рублей за тонну, 7% – это убийство, – сказал Владимир Петриченко. – Постановление 1538 – контрольный выстрел для наших сельхозпроизводителей.
В сезон 2023/24 Россия вступила с рекордными переходящими запасами зерна. «ПроЗерно» оценивает их в 27 млн тонн, в том числе 19 млн тонн пшеницы. Этот запас в сумме с ожидаемым урожаем формирует экспортный потенциал на уровне 64-65 млн тонн, в том числе 50 млн тонн пшеницы. То есть, несмотря на более скромный урожай, вывезти за рубеж мы могли бы даже больше, чем в прошлом году. Однако аналитики сомневаются, что экспорт достигнет 64 млн тонн. В июле и августе экспорт зерна был высоким (более 5 млн и 6 млн тонн соответственно), а в сентябре пошёл на снижение: с 1 до 26 сентября успели вывезти 4,53 млн тонн.
– [В сентябре] идёт некоторое торможение в силу того, что Минсельхоз вводит так называемые минимальные цены [ниже которых продавать пшеницу на экспорт не рекомендуется], – рассказал Владимир Петриченко. – На первых трёх тендерах GASC мы хорошо продались. Почему? Потому что на тот период Минсельхоз установил минимальные цены $240, а потом $250 за тонну пшеницы (на условиях FOB глубоководные порты). А потом [Минсельхоз] сказал, что нет, надо выше – $260 и сейчас $270. Наши конкуренты, зная об этих $270, сдают немножко вниз, выигрывают тендеры, и французская, румынская пшеница продаются, а наша стоит волом. Увы, это будет иметь длительные негативные последствия, которые могут выразиться в том, что экспорт нашей пшеницы будет просто стопориться.
Владимир Петриченко заметил, что сегодня, когда «плавающие» пошлины имеют рублёвые цены отсечения, сбор стал «сильнее и неприятнее», чем если бы пошлину считали, как прежде – в долларовом выражении. Эффект от повышения цены отсечения длился недолго: с ростом курса доллара пошлина снова стала очень высокой.
– Все потуги наших властей для того, чтобы помочь аграриям, вытекают в то, что это получается не помощь, а антипомощь, – констатировал глава «ПроЗерно». – Пошлина выше, чем могла бы быть два года назад.
Мировая цена на пшеницу, по словам аналитика, «топчется на дне рынка, даже на втором дне». Экспортная стоимость пшеницы в российских глубоководных портах упала до $238 за тонну.
– И это топтание может сохраниться достаточно долго, потому что предложение наших конкурентов существенное и может быть представлено [по цене] ниже, – сказал Владимир Петриченко. – Мы получаем рублёвые цены хуже прошлогодних при затратах на 30-50% выше, чем в прошлом году.
Дешёвая пшеница – не панацея от роста цен на муку и хлеб
Дешёвое зерно должно было стимулировать производство муки и её экспорт. Но положительный эффект от обвала цен оказался не слишком значительным.
Игорь Свириденко показал данные Росстата по производству муки, из которых следовало, что уже несколько лет отрасль топчется на месте. Это подтвердил и участвовавший в конференции представитель Минсельхоза РФ: глава департамента пищевой и перерабатывающей промышленности Владимир Скворцов откровенно сказал, что в отрасли наблюдается стагнация, поскольку спрос производителей хлеба и макарон российские мельницы обеспечивают полностью, и единственным резервом роста производства является экспорт.
Пробиться со своей мукой на мировой рынок для россиян оказалось не такой уж простой задачей – в том числе из-за высокой конкуренции со стороны Турции и Казахстана, которые не намерены сдавать позиции.
В сухом остатке имеем такие результаты:
- мукомольные предприятия России загружены всего 60%;
- из года в год производится около 9,3 млн тонн муки, и этот показатель показатель растёт;
- экспорт муки долгое время находился на уровне 250 тыс. тонн, в 2022 году он вырос втрое – до 881 тыс. тонн;
- более половины российского экспорта муки приходится на Грузию, Ирак и Афганистан.
В 2023 году мукомолы рассчитывают поставить за рубеж почти 1 млн тонн муки, но при росте физических объёмов в денежном выражении экспорт может оказаться хуже прошлогоднего, поскольку цена на муку на мировом рынке снизилась.
Выступая перед коллегами, Игорь Свириденко не раз обратил внимание не то, что отрасль продолжает раскачиваться на ценовых качелях.
– Из недели в неделю цена на сырьё либо росла, либо падала, и всё это было достаточно непредсказуемо. На востоке цена могла подниматься, а в центре падать. Это дестабилизировало ситуацию и плохо сказывалось как на мукомольном рынке, на переработчиках, так и на сельхозпроизводителях, – сказал глава союза мукомольных и крупяных предприятий. – Мы обращались в Минсельхоз России и получили ответ, что в интервенционный фонд закуплено достаточное [на три месяца] количество зерна, и другие закупки не предполагаются. Но делать запасы – – не функция интервенционного фонда, это задача государственного резерва! А интервенционный фонд – это инструмент регулирования рынка. Интервенционный фонд надо либо реформировать, либо принимать новые механизмы, которые будут стабилизировать ценовую ситуацию в стране.
Но о стабильности переработчикам пока приходится только мечтать.
– Встряска в экономике продолжается. На прошлой неделе было выпущено постановление правительства, по которому обложен экспортными пошлинами большой объём товаров. Да, муки это не коснулось, но пошлины будут применяться в отношении отрубей. Замечу, что экспорт отрубей всё время существенно превышал экспорт муки. Для ряда предприятий, которые работают на этом рынке, постановление [правительства] будет болезненным, и нагрузка серьёзно может сказаться на мукомольных предприятиях.
И всё же в цепочке «от поля до прилавка» самым слабым звеном оказались производители хлеба. У них и ареал поставок узкий, и продукт – скоропортящийся.
– Рентабельность у нас меньше – от -3% до 6%, – рассказал на конференции вице-президент – исполнительный директор Российского союза пекарей Дмитрий Семёнов. – Доставку хлеба осуществляем сами. Максимальное логистическое плечо я видел в Тюменской области: там машина туда-обратно идёт 1000 км. Если ещё учесть морозы и метели, это серьезный труд… Хлебопекарные предприятия имеют собственные автопарки, и мы столкнулись с проблемой, когда «Газель» стоит уже четыре миллиона рублей. «Газели» стали практически золотыми – учитывая интенсивность, с которой мы их используем. За пять лет «Газель» изнашивается в ноль.
У пекарей много сложностей. Санкции сказались на поставках оборудования, которое невозможно «импортозаместить», потому что в России его просто не выпускают. Подорожали запчасти и ГСМ. Отрасли хронически не хватает кадров: работать в горячем цеху молодёжь не спешит: «все хотят быть блогерами», заметил Семёнов.
– Но проблема номер один – цена. Мы не растём вместе с инфляцией, мы никогда не догоним инфляцию. Мы [производим], наверное, один из самых недооцененных продуктов в стране. Повысить цены нам, как и многим отраслям пищевой промышленности, не даёт сетевой ритейл. Торговля в принципе не даёт нам повыситься с той интенсивностью, с которой растут все составляющие производства. А хлеб – такой же рыночный продукт, как и все остальные.